Кадр 44

—        Да, — опять согласились бы мы.

—        У нас уже шел разговор о том, что картина наполнена ожиданием нравственного возрождения и, ко­нечно, объяснить душевное состоя­ние персонажей нельзя, не показав причину, вызвавшую эти взгляды.

—        Ho что же главное? Взгляды или центр? Линии внимания или то, куда они направлены? — мог рас­теряться предок.

—        Пожалуй, так говорить не стоит, —         сказали бы мы. — Определим их взаимодействие как причинно- следственную связь. Ведь причина общей реакции — появление Христа. Эмоциональное состояние людей, их взгляды — следствие этого по­явления.

Взгляд человека — это всегда ре акция. Герой может откликнуться на какое-то действие, может думать о чем-то сокровенном, но в любом случае его взгляд вызван определенной причиной, и линия взгляда направлена на какой-то объект, связанный с происходящими событиями. Именно поэтому человеческий взгляд способен стать элементом композиции.

Взгляд — это в конечном итоге уже поступок. Ho в отличие от поступка- действия, результат которого, как правило, очевиден, взгляд героя позволяет толковать происходящее более широко, вынуждает зрители домысливать результат, вовлекая его в активное восприятие изображения.

Лицо женщины (кадр 45) — центр открытой композиции. Человек, на которого устремлен ее взгляд, нахо­дится за пределами картинной плос­кости. Дальнейшее развитие эпизода введет этого участника в поле нашего зрения, линия общения двух персонажей замкнется, соединив оба кадра в единый смысловой блок, и тогда кадр с сидящей женщиной получит полное истолкование. A пока этого не случилось, зритель ожидает, что ему будут даны сведения о втором участнике диалога, и взгляд героини является своеобразной изобразительной интригой. Линия этого взгляда должна обрести свое завершение, потому что в нем проявился интерес, причину которого зрителю хочется узнать, чтобы полнее включиться в действие, про исходящее на экране.