Что бы ни говорил Балабанов в своих интервью – почвенники растерзали бы этого «патриота» за фильм «Про уродов и людей». Подумать только: в эпоху «Старых песен о главном» снять фильм о садомазохизме! Так и слышатся визгливые вопли о растлевании демократами народной души. Но фильм взрывчат отнюдь не обильной демонстрацией женских ягодиц, скандальные слухи о которой роились еще во время съемок.

Балабанов делает плотскими откровенные социальные метафоры: кадры, где утонченную Екатерину Кирилловну с особым сладострастием, явно наслаждаясь властью над госпожой, сечет плотненькая бойкая горничная – лучший образ предвестья революции. Герои фильма – лики России: Лизу сопровождает музыкальная тема первого бала Наташи Ростовой, а сиамские близнецы – «телесная» пародия на сам герб Российской империи.

Балабанов – патриот, парадоксально безжалостный к национальным фетишам. В «Трофиме» – к мифу о народе-богоносце: его герой, невинно помаргивающий глазками-бусинками, уютной округлостью напоминает то ли мужичка-лесовичка, то ли Ивана Москвина в роли толстовского Поликушки, но при этом является бессмысленной каплей исторического потока. В «Брате» – к «мифу Раскольникова», кающегося убийцы с больной совестью. В фильме «Про уродов и людей» – к мифу о культуре, защищающей от варварства: здесь зло входит в интеллигентскую среду, как нож в масло, и защиты от него потому и нет, что сами жертвы тайно предрасположены к пороку.

Дразня и провоцируя, Балабанов крушит «священных коров». В его фильмах они разлетаются в куски... Неужели впрямь все они пустотелы? Рад ли этому Балабанов – или за его широкой улыбкой скрываются предостережение и горечь?».

(Ковалов О. Алексей Балабанов // Новейшая история отечественного кино. 1986–2000. Кино и контекст. Т. 1. – СПб, 2001).

ü    Карвай Вонг (р. 1958), китайский режиссер, сценарист, один из лидеров авангардного кино 1990-х гг.