Здесь были также представители английской, советской и аме­риканской служб безопасности.

Английский полковник сразу же приступил к делу.

—         Не стану приносить вам извинения, господа, — сказал он, — полагаю, что неизбежность самых строгих мер безопасности по­нятна без объяснений.

Репортеры закивали головами. Полковник продолжал:

—         Первое. Если у кого-нибудь есть потребность воспользо­ваться туалетом, прошу сделать это здесь, в отеле. Там, куда вы при­глашены, моим офицерам придется вас сопровождать, а это непри­ятно.

Один фоторепортер проследовал в прихожую и скрылся за уз­кой дверью. Полковник устало вздохнул.

—          Второе. Мы должны каждого из вас обыскать. И, наконец, третье. Мы вынуждены осмотреть вашу аппаратуру. Выезжаем через тридцать минут.

Автобус прогрохотал по булыжным улицам и остановился у Со­ветского посольства. Фотокорреспонденты и кинооператоры про! следовали на территорию. Был среди них и «Деннис Пью».

Хроника, снятая в этот день, впоследствии показывалась бес­численное количество раз. Она стала хрестоматийной и обошла почти все экраны мира. Особенно кадры, запечатлевшие Сталина, Черчилля и Рузвельта, сидящих в креслах на крыльце Советского посольства в Тегеране. Но пленку, бежавшую сейчас на экране те­левизора, не видел никто. Макс, удобно устроившись в старом продавленном кресле своего парижского номера, изредка нажимал кнопку, чтобы остановить изображение и вглядеться в черты лю­дей, мелькавших на экране.

—         Смотри, Франсуаз. — Он отхлебнул кофе и шумно вздох­нул. — Это церемония вручения дара английского короля городу Сталинграду. Видишь меч? На его лезвии написано: «Гражданам Сталинграда, людям со стальными сердцами, от короля Георга VI в знак уважения английского народа» — или что-то в этом роде...