Впоследствии он исколесил всю Канаду с выступле­ниями, заканчивающимися полным аншлагом, а в девят­надцать лет собрал чемоданы и махнул в Лос-Анджелес, город ангелов.

После первого удачного выступления за пределами Ка­нады, юноша понял, что у него есть только одна дорога — в Голливуд. Ему не приходило в голову, что в свои 19 лет он был звездой «канадского масштаба», а для Голливуда — все­го лишь еще одним амбициозным юнцом, способным рабо­тать по 18 часов в сутки и питаться одними хот-догами.

Самая неприятная работа в мире

- Какая из ваших работ казалась вам самой неприятной?

  -У меня было несколько нелюбимых работ. Когда мне было 16 лет, я работал на стройке при минусовой темпера­туре, но это не самое плохое. Вот когда я был уборщиком туалетов на фабрике в Онтарио, то от безысходности ки­дался на стену и бил по ней кулаком так, что на стене оста­вались вмятины, а на костяшках пальцев были гноящиеся незаживающие раны. Я просто задыхался от гнева. Дело в том, что рабочие фабрики принадлежали к нескольким этническим группам, которые ненавидели друг друга, а заодно и всех остальных. Они испражнялись в раковину только для того, чтобы я убирал за ними. Я страшно злил­ся, и мне хотелось вцепиться в чьи-то волосы, кому-то раз­бить морду. Иногда мне было очень тяжело сдерживаться, и какое-то время я даже принимал «Прозак».

Несчастное существо, не успевшее оправится от собственного рождения

       Когда он впервые появился на студии, где проходили пробы для съемки в молодежных фильмах, он выгля­дел так, как выглядел бы светски пристойный человек в кривом зеркале. Странного, как его потом характеризовали многие из тех, с кем ему доводилось работать, в нем не было ничего, кроме круглых темных непроницаемых очков.

Возможно, у Копполы разыгралась фантазия, но эти черные диски напоминали ему полузабытые рассказы о медяках, которые кладут на глаза покойникам... Однако при его появлении на сцене все маститые продюсеры и кастинг-директора быстренько устремились по своим мес­там, как крысы под звуки волшебной флейты.