—  Как Вам удалось добиться такого феноменального успеха?

—  Мое отчаяние помогло мне достичь всего этого. Я думаю, что людям нужна мотивация, чтобы двигаться вперед. И отчаяние — ее главное составляющее: без это­го чувства невозможен процесс познания и творчества. В жизни нужно чаще улыбаться, даже скрипя зубами.

Муки любви

        Всю ночь он бродил по Гайден-парку, как тень Гамле­та, и, надеясь, что какой-нибудь бандит или сумас­шедший положит конец его страданиям. Обхватив голову руками, он сокрушенно повторял громко вслух окончание какой-то своей мысли:

-    Это ужасно! Это ужасно! Это ужасно...

На следующий день на съемках он появился на рассве­те в четыре утра, когда подсобные рабочие расставляли декорации. Он был загадочно тих и исполнен созерцатель­ного спокойствия. Характер его резко изменился. Он стал не шумлив, не приметен и завуалировано сумрачен...

В чем была его ошибка? В том, что он никак не мог остановиться и все смешил, смешил и смешил Рене, все корчил рожи и даже из мытья посуды устраивал цирковой номер? Может быть, она просто так не привыкла — все время смеяться? Может быть, ей казалось, что какими- то вещами надо заниматься только серьезно? Любовью, например.

После Рене он понял: нет, лучше одному. Это не так больно. Мимолетный флирт с девушкой, наливающей ему кофе в самолете, с администраторшей гостиницы, с суро­вой полицейской мадам, штрафующей его за неправиль­ную парковку. Раз-два-три, и вот уже стюардесса хихикает, проливая горячий напиток на пассажира первого класса, администраторша покрывается рваными красными пятна­ми, пытаясь сдержать смех, рвущийся из слишком узкой в талии юбке, и даже суровая полицейская дама хохочет неожиданно звонко и даже мелодично.

Медленное сумасшествие

       В последствии он начал совершать один безумный пос­тупок за другим - во время съемок биографического фильма «Человек на луне» о великом комике Энди Кауфмане, родившемся с ним в один день -17 января, он так вжился в роль, что требовал, чтобы даже по заверше­нии съемок, его называли не иначе, как Энди, и устраивал бурные сцены, если кто-то по забывчивости или по оплош­ности обращался к нему по его настоящему имени.