—         Вы очень любезны.

—         Поехали, поехали, я же опаздываю!

Аэродром Шарля де Голля сверкал, омытый дождем и про­низанный насквозь лучами заходящего солнца.

Натали выпрыгнула из машины, пробежала несколько шагов, затем снова вернулась:

—         Послушайте, инспектор: может быть, вы подождете меня? Это ровно одна секунда. Я сейчас.

—          Вам не кажется, что это уж слишком? — сказал Фош.

—         Кажется. Ладно, спасибо... Пока. — Она побежала по мок­рому асфальту к входу в аэропорт.

—         Это просто наглость, — сказал шофер восторженно.

—          Еще какая! — согласился Фош.

—          Поехали?

—         Подождем, — сказал Фош, глядя на огромные стеклянные двери, поглотившие Натали Луни.

Посадка на самолет была объявлена, Легрэн расплатился в ба­ре и двинулся к выходу, когда услышал по радио:

—         Господина Роже Легрэна, вылетающего в Нью-Йорк, ожи­дают у бюро информации.

И пока он шел по гулким переходам аэропорта, голос повто­рил это еще несколько раз. У бюро информации его ждала Натали Луни.

—         Господи, — с досадой сказал Легрэн, — это опять вы?

—         Не очень-то вы любезны. — Она улыбнулась очарователь­ной улыбкой. — Как видите, я.

—         У меня самолет, мадам.

—          Мне нужна одна минута. Я провожу вас.

Вокруг клокотала толпа, проплывали тележки с багажом, до­носился рев самолетов, и голос женщины тонул в этом шуме. Но рядом все время вертелся неприметный молодой человек, и, когда они двинулись по проходу, ведущему на посадку, он поспешил за ними, стараясь держаться поближе. Именно поэтому разговор их был не только услышан, но и записан на пленку в фургончике красного цвета, с завешенными окнами, на стоянке перед аэро­портом.