—        Дело есть. Жилье подготовить для тринадцати человек. Что- нибудь укромное. Ну и встретить их, адрес передать.

—        Ладно, кивнул могильщик, — поселю у Абдул-Гамида.

Захоронение Дарьюша-старшего было совершено на тегеран­ском кладбище с соблюдением всех деталей ритуала. Многочис­ленные родственники, прилетевшие из Европы с телом покойно­го, представители религиозной общины, священнослужители ме­чети, которой покойный завещал большие суммы, просто посто­ронние зеваки и любопытные принимали участие в процедуре по­хорон. Кроме того, вокруг скорбной группы все время вертелся какой-то фотограф. Правда, на расстоянии.

Как только все было кончено, люди поспешно разошлись, и кладбище опустело. Лишь могильщик задумчиво смотрел на се­рый могильный камень.

1978 год. Париж. Дождь, всю ночь шумевший над городом, про­шел, и настало яркое, сверкающее осеннее утро. Андрей Ильич подъехал к конторе мсье Легрэна. После очередного виража маши­на остановилась и, плавно качнувшись, замерла.

Андрей Ильич увидел, как на противоположном углу улицы из адвокатской конторы вышли инспектор Фош и Легрэн. Они по­жали друг другу руки и разошлись.

К Легрэну подбежала молодая женщина и стала что-то ожив­ленно доказывать. Легрэн отмахнулся от нее как от надоедливой мухи, юркнул в машину, которая тут же сорвалась с места.

Был час пик, поток автомобилей двигался вдоль тротуара. Анд­рей Ильич зашел в бистро, заказал кофе.

Между тем Фош с трудом поймал такси, плюхнулся на заднее сиденье и назвал адрес. Машина еще не успела отъехать, как двер­ца снова отворилась, рядом с ним очутилась молодая женщина, которая только что говорила с Легрэном.

—                       Машина занята, — сказал шофер.