В дальнем углу холла кто-то дремал, прикрыв лицо шляпой. Они подошли к столу, и помятый человечек постучал ногтем по микро­фону.

—  Медам, месье! — начал он. — Позвольте представить вам господина Роже Легрэна. Он пригласил вас, чтобы сделать заявле­ние для печати.

Защелкали крышки магнитофонов, зашуршали блокноты.

Легрэн откашлялся и, близоруко уткнувшись в текст, начал:

—          Почти три с половиной десятилетия дело, о котором пойдет речь, было окутано туманом загадочности. Наконец, совсем недавно, произошло событие, посулившее разгадку.

Легрэн читал, не поднимая глаз, словно его не интересовало, какое впечатление произведет его заявление.

—          В нашу контору обратился некто Эрих Бехлер. Речь идет о посредничестве между ним, Эрихом Бехлером, и издательствами по поводу публикации рукописи его воспоминаний о покушении, одним из исполнителей которого он был. Кроме того, господин Бехлер поручил нашей конторе продажу с аукциона исторического документа, относящегося к этому покушению. И, наконец, Эрих Бехлер рассчитывал на наше содействие в переговорах с телеви­зионными компаниями о приобретении у него прав на монополь­ную демонстрацию ранее неизвестных киноматериалов, которые, кстати сказать, тоже имели прямое касательство к покушению. В результате этих сделок господин Эрих Бехлер предполагал по­лучить сумму в три миллиона долларов.

Один из репортеров протяжно свистнул, но Легрэн даже не глянул на него.

—         Речь идет о покушении на Рузвельта, Сталина и Черчилля во время их тегеранской встречи в 1943 году. Имею честь, господа, сообщить через ваши газеты всем заинтересованным лицам, что наша юридическая контора приняла на себя ведение этого дела.

Посыпались вопросы:

—         Эрих Бехлер — это его настоящее имя?