—         Пожалуйста, мсье Легрэн ждет вас, — сказала мадемуазель Эраль.

Они сидели в маленьком просмотровом зале конторы Легрэна.

—         О моем визите никто не должен знать, — сказал ночной гость.

—         Разумеется, — ответил Легрэн.

Гость сидел в пальто, шляпе и черных очках. Однако теперь в нем можно было узнать того самого человека, в которого стреляли в холле отеля, — Эриха Бехлера.

—         Приступим. У меня очень мало времени, — сказал гость и включил видеоаппарат. — Я вкратце напомню ситуацию: сорок третий год — год перелома. Немцы терпели поражение на всех фронтах. Уже был Сталинград, Курск. Завершился разгром Роммеля в Северной Африке...

—         Восьмого сентября капитулировала Италия, — продолжал гость, — а двенадцатого утром была совершена одна из самых дерзких операций второй мировой войны. На скалистом нагорье Гран-Сассо отряд диверсантов под командованием Скорцени осво­бодил из-под стражи и похитил низложенного Муссолини...

На экране мелькали кадры хроники, возрождающие события тех далеких дней: дуче вывели из отеля. Зябко поеживаясь, он шел к самолету. Рядом шагал Скорцени.

Голос Бехлера комментировал неторопливо и многозначитель­но:

—         Но суть дела в том, что задумал и осуществил эту операцию вовсе не Скорцени, а совсем другой человек. Имя его — Шернер. Кличка — Палач. Он был крупнейшим специалистом по убийствам и диверсиям третьего рейха и пользовался неограниченным влияни­ем на Гитлера. Его боялись все, даже Гиммлер...

На экране меж тем своим чередом мелькали кадры хроники: Муссолини уже забрался в самолет. Губы его кривила улыбка, глаза затравленно шарили по сторонам. Видимо, он еще не совсем верил в свое освобождение.