Макс взглянул на него, на Франсуаз, на древнюю старуху со сле­зящимися глазами, стоявшую за стойкой, и все понял...

—         Сколько лет прошло, — вздохнул он.

—          Что ты будешь пить? — спросил Шернер.

—          Пиво. — Макс оглянулся. На верхней площадке стояли еще двое.

—          Извини, — сказал Шернер и кивнул.

Двое мужчин приблизились к Максу. Он покорно поднял руки, позволяя себя обыскать. Добыча была немалой — два пистолета.

—         Извини, у нас очень мало времени, — произнес Шернер и вы­шел из отеля.

Макса вывели следом. Он шел не спеша и тянул пиво из высокой тонкой кружки. Двое остались в зале.

—         Вы можете подняться в номер, подождать, — сказал один из них Легрэну.

Легрэн поблагодарил и пошел вверх по скрипучей деревянной лестнице.

Несколько шагов Макс и Шернер сделали в молчании. За ними, чуть сзади и по обе стороны, неотступно следовали люди Шернера. Щелкнула зажигалка. Огонек осветил морщинистое лицо. Они оста­новились у карусели. На поворотном кругу застыли в беге кони, слоны и жирафы.

—          Как ты жил эти годы?

—         В двух словах не расскажешь, целая вечность прошла.

Макс усмехнулся.

—         А я не спешу.

—          Как жил? — пожал плечами Шернер. — Таился. Сначала на Востоке. Потом в Южной Америке. Жил сытно, в достатке. Но это была жизнь дождевого червя. А потом меня позвали. Наши люди нашли и позвали. И я понял тогда, что в сорок пятом мы были раз­громлены, но искры не погасли и разгораются вновь. Я возвратился в строй.