Андре нажал кнопку телефонного аппарата и, прикрывая ладонью трубку, сказал:

—          Внимание. Незнакомый человек спустился под землю.

Он положил трубку и в этот же момент увидел похоронного агента.

Тот шел спокойно, словно прогуливаясь перед сном. На нем бы­ло длинное пальто с поднятым воротником и шляпа, надвинутая на глаза. В руках он держал длинный металлический предмет, спря­танный в резиновый мешок. Войдя во двор меняльной лавки, Макс коротким взглядом окинул темные окна, поманил «канатчиков» и что-то шепнул им. Очевидно, это были последние распоряжения. Затем, не снимая пальто и шляпы, погрузился в люк. И снова сердце Андре сжалось от недоброго предчувствия. Что-то неестественное было в действиях Макса. Но что именно? И вдруг он понял: пальто. У него даже вырвался шепот:

—          Почему он не снял пальто?

Ведь ему было неловко в пальто, и все же он его не снял. Объяс­нить это волнением, забывчивостью или ошибкой было невозможно. Этот человек ничего не забывал, не делал ошибок и не умел волно­ваться. Андре снял трубку и сказал:

—          Будьте внимательны. Он спустился в люк. Под землей — двое.

Потянулись томительные минуты ожидания.

День рождения Черчилля был в полном разгаре. Гости весели­лись, обменивались тостами, острили. Ничто не предвещало опас­ности.

Переулок был узким и грязным. Старые, покосившиеся лавки с черными провалами окон обступили Костю со всех сторон. Только в одном доме горел тусклый свет — в доме № 7 по улице Бархай. Это была лавка ковров. Однако Костя даже не взглянул на нее. Внимание его было привлечено совсем другим домом — напротив. Там за темными стеклами кто-то прятался, наблюдал за улицей. Бесшумно перескочив через забор, Костя прокрался во дворик и прислушался. Из дома доносился странный звук — казалось, кто-то плачет.