Сразу же ударила автоматная очередь и засвистели пули. Автомат строчил из окошка мчавшейся машины. Наступила недолгая тишина, но вскоре послышались голоса. Со всех сторон сбегались люди. Подъехала полицейская машина.

Андре помог Мари подняться. По темным ступеням они взбежали наверх. В его руке был пистолет.

—         Они стреляли в нас, — сказала она.

—         Тише, — попросил он.

С улицы доносился разговор:

—         Кто-нибудь запомнил номер?

—         Машина была без огней.

—         Убитые или раненые есть?

—         Как будто никого.

Мари уткнулась в пиджак Андре и заплакала. Он прижал ее к себе. Поцеловал. Чудом избежав смерти, они стояли в чужом подъезде чужого дома, в чужом городе чужой страны, и ни он, ни она не знали, сколько пролетело времени. Внезапно Мари глянула на маленькое оконце, прилепившееся под потолком, и поняла, что на улице стало совсем темно.

—         Андре, — тихо сказала она.

—        Да?

—         Сколько мы здесь стоим?

—         Не знаю.

—         Наверно, долго. Уже темно. Вечер. Я не заметила, как насту­пил вечер.

—         Да-да, — сказал он. — Надо идти.

—         Ты знаешь, о чем я думаю?

—         Нет.

— Я думаю, что я самый счастливый человек на свете. Странно, правда? Меня только что хотели убить, а я испытываю такое счастье... — Она тихо засмеялась. — Никогда в жизни я не была так счастлива... Знаешь, мне иногда кажется, что мы уже жили однажды сотни лет назад. Только жили в другой стране, выглядели по-другому, говорили на другом языке, но это были мы...