П. М. Шухмин. Приказ о наступлении

Отыскать сюжетно-композиционный центр на полотне не так уж просто. Лис­ток ли это приказа, который держит в ру­ках командир? Истоптанный ли снег, на котором стоят бойцы? Или это граната на поясе красноармейца в черном бушла­те? Подчеркивая драматичность и неоп­ределенность человеческих судеб, худож­ник построил композицию, которая будто включила в строй и зрителя. Главное впечатление от картины — не то, что происходит на полотне, а то, что произойдет после слов приказа...

H. H. Ге. Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе

Сюжетно-композиционный центр картины находится там. где по воле автора помещен главный источник изобрази­тельной информации: лицо царя, распо­ложенное в правой частя композиции.

ИЛЛЮЗИЯ

ТРЕТЬ ЕГО ИЗМЕРЕНИЯ

Мамонты в перспективе

Первобытный художник был «стихийным реалистом». Он хотел рассказать о том, что он видел, и сделать это так, чтобы его хорошо поняли сородичи. C той поры пронеслись многие тысячелетия, а мы до сих пор удивляемся яркой жизненности его рисунков. Ho вот с чем не удалось справиться нашему талантливому предку — это с передачей перспективы. Мир, в котором мы живем, трехмерен, а предок не делал никаких попыток создать впечатление третьего измерения. He будем ставить ему в вину этот просчет. Путь к пониманию того, как на плоскости создать иллюзию пространства, был очень долог. Художники бились над решением этого вопроса не одно тысячелетие. Такие замечательные мастера, как древние египтяне, желая изобразить объекты, уходящие в глубину, располагали их один над другим и этим ограничивались. Причем предметы и фигуры, распо­ложенные выше (а, значит, в их по­нимании и дальше), были такого же размера, как находящиеся вблизи. Никаких перспективных изменений они не обозначали. He одни египтяне вставали в тупик перед этой проб­лемой. Древнерусские иконописцы и средневековые художники иногда увеличивали предметы по мере их удаления, используя прием «обрат­ной перспективы». B старинной ки­тайской живописи применялась сво­еобразная многоплановая перспектива пространство изображалось с верхней точки — с «птичьего по­лета», как называем мы такой харак­тер изображения.