Он не договорил и не успел нажать на спуск. Нож вошел в его сердце, рука Шернера в ту же секунду зажала ему рот. А когда тело горбуна обмякло, Шернер поднялся из гущи тел и бесшумно исчез в предрассветной тишине тегеранских закоулков.

Наступил четверг, 2 декабря. В этот день «Большая Тройка» по­кидала Тегеран, и журналисты были приглашены вновь. Как и в прош­лый раз, после тщательной проверки они проследовали к автобусу.

—         О господи! — Внезапно «Деннис Пью» остановился. — Что же это?

Он нажимал на пусковой рычажок, но камера не работала. Его сразу же обступили другие операторы. Каждый что-то советовал, и камера переходила из рук в руки.

—         Проверял. Все было в полном порядке. Наверное, что-то про­изошло во время осмотра.

Полковник поглядывал на часы.

—         Я так ждал этого дня, — продолжал «Деннис Пью». — Я знал, что такое событие случается, может быть, один раз.

кто-то предложил:

—         Может быть, заехать в какую-нибудь мастерскую?

—         Боже мой, конечно! — «Деннис Пью» уцепился за эту мысль как утопающий за соломинку. — Здесь есть один человек, один на весь город...

—         Нет, — отрезал полковник.

Машина тронулась.

Побежали навстречу улицы Тегерана. В автобусе царило тягостное молчание. «Деннис Пью» сидел неподвижно, точно изваяние. Лишь плечи его мелко и часто вздрагивали.

— Ладно, — вдруг сказал полковник, — даю на это десять ми­нут, не больше.

Мустафа работал, как артист, — ловко, весело, что-то напевая. Поломка была устранена за две минуты. Оказалось, что это и в са­мом деле сущий пустяк. Теперь оставалось камеру перезарядить. Он проделал это в черном мешке с рукавами, в каких обычно и пе­резаряжают ручные камеры.