Внизу, у его ног, возлежали на коврах женщины. Они уплетали сладости, щелкали орешки и попивали вино.

Со второго этажа по скрипучим ступеням спускался Голам-Ре- за. Рядом семенила маленькая китаянка. Голам-Реза был копией отца — узкоплечий, жилистый, кожа да кости. Он лениво разгляды­вал женщин.

Взгляд его остановился на белозубой марокканке. Он кивнул ей и стал подниматься. Марокканка поплелась за ним.

Одна из женщин сказала:

—                Раз меня обошел сын, я пойду со стариком.

От старика никакого проку, — сказала другая

—          Но-но-но, — обиделся Юзбаши.

—            И я пойду со стариком, — сказала третья. — Мы пойдем вместе. Еще какой будет прок.

Несколько женщин подхватили Юзбаши под руки и потащили наверх. Сначала он упирался, потом, смирившись, притих.

Между тем Андре и Костя, воспользовавшись тем, что Заль-Мо- хаммед побежал разнимать какую-то драку, незамеченными про­скользнули в подворотню и через черный ход проникли в заве­дение. Коридор второго этажа казался вымершим. Дверей было пять. Первая — распахнута настежь. Из-за второй доносились голоса. Андре и Костя поднажали плечами, и дверь распахнулась. Клубок тел с визгом распался. Женщины отпрянули и стали вдоль стен, прикрываясь одеждой. Старик Юзбаши остался на топчане. Он кутался в простыню.

—          Выходи, — сказал Андре.

Юзбаши покорно поплелся за ним. Костя тоже вышел и запер женщин на ключ.

Голам-Реза оказался в крайней комнате. Андре кивнул старику, чтобы он сел рядом с сыном, сказал:

—            Нам все известно. Все, что вы сделали. И сколько вам за­платили.

И отец и сын таращили мутные глаза. Хмель не выходил.