—        Ну а какой кадр вы считаете самым удачным? — мог спросить любознательный предок.

—        Все хороши в своем роде, — сказали бы мы. — Каждый из них имеет право на существование, и все зависит от общего светового решения того эпизода, в который этот кадр будет включен. Но, пожалуй, самым живописным можно считать кадр 63. Это пример органичного сочетания четырех видов света: рисующего, заполняющего, контрового и фонового. Заполнение умеренное, оно не мешает эффекту рисующего луча. Насыщенные густые тени хорошо передают форму. Провалов в тенях нет, в них просматриваются детали. Контраст не резок. Блик контрового прибора не ярок и не привлекает особенного внимания. B достаточной степени освещен фон. Ho главное — подчеркнут характер героя!

—        Гипса, — мог поправить нас предок.

—        Нет, человека, — поправили бы мы предка. — Для нас этот объект — живой человек эпохи Возрождения. Он жил в Венеции, его звали Гаттамелата. И поэтому снимать его портрет с одним заполняющим источником в тональном варианте ни­как не годится.

—        Ho почему? — мог засомневаться предок. — Какая связь между человеком и освещением, которое мы видим?

—        A потому что он был кондоть­ером — предводителем наемных от­рядов, которые набирались венеци­анцами. Профессия у него была простая — убивать и получать за это деньги. Конечно, он был человеком жестоким, волевым, смелым. Ha портрете, сделанном в тональной гамме, эти черты характера не вы­явлены. Мягкий световой рисунок не может их передать. A светотень подчеркивает духовную сущность модели. Достаточно посмотреть, как высвечена нахмуренная бровь! Как подчеркнут жесткий взгляд! Как выявлен волевой подбородок и рот с крепко сжатыми губами! Даже блик, попавший на ноздри, и тот усиливает эмоциональную выразительность освещения. Это уже не лицо того равнодушного человека, который виден на тональном портрете, это лицо властного, азартного воина. И ведь все сделано лучами света. Именно световое решение позволило показать характер беспощадного к врагам, да и к себе тоже, наемника, у которого нет ничего святого. Одно слово — кондотьер!